– Владимир Николаевич, давайте начнем наше интервью с самого простого – со знакомства наших читателей с республиканским министром образования. Расскажите о себе…

– Так ведь, биографию мою можно прочитать везде…

– Да, конечно. И тем не менее, в Интернете – это одно: сухо все и скупо. А Ваш личный живой рассказ – это совсем другое.

– Хорошо. Родился я в селе Хотяшево Ядринского района, к слову сказать, очень известном в прошлом волостном центре с хорошими традициями. Я из самой простой семьи. Мой папа работал делопроизводителем в школе. Мама вначале была рядовой колхозницей, а потом тоже устроилась в школу. Школа, надо отметить, была очень хорошей, с высококлассным педагогическим коллективом, да и с руководством ей всегда везло. Отец отдал меня в первый класс раньше, чем было принято. Мне повезло с первой учительницей Любовью Арсентьевной Копровой, которой я благодарен по сей день и желаю ей долгих лет жизни и крепкого здоровья.

– Она жива?

– Да, слава Богу. Мы с ней общаемся. Эта тактичная, обаятельная женщина сумела привить мне любовь к учебе и труду, тягу к знаниям. И в дальнейшем – в старших классах – с учителями мне и моим одноклассникам тоже очень везло. Добрым словом все мы вспоминаем учительницу математики Земфиру Ивановну Иванову и ее супруга Юрия Ивановича, который одновременно являлся директором школы и преподавал нам физику. Можно много говорить обо всех учителях, благодаря которым и я, и многие мои товарищи по школьным годам смогли уверенно ступить на жизненную дорогу. Это такие известные сегодня в республике люди, как Геннадий Архипов, Владимир Свешников, Геннадий Федоров и еще многие другие…

В двадцать лет я закончил физико-математический факультет нашего педагогического университета, и меня сразу же назначили директором восьмилетней школы.

– В двадцать лет?

– Да. Какой-то опыт преподавательской работы у меня на тот момент уже был, так как я с третьего курса работал преподавателем в вечерней школе. К слову сказать, подрабатывая при этом и охранником, и дворником, потому как на одну студенческую стипендию прожить и тогда было сложно.

Через три года я стал директором средней школы, после которой меня пригласили в органы управления образованием. А позже, когда начали открываться гимназии и лицеи, захотелось попробовать свои силы в другой сфере, и я стал заместителем директора Ядринской гимназии по науке. Там же защитил кандидатскую и докторскую диссертации. После чего стал параллельно работать в Институте образования и повышения квалификации руководителей, затем на кафедре методики преподавания физики ЧГУ, а потом неожиданно для себя был назначен на сегодняшнюю должность.

– А о семье расскажете?

– У нас с женой два сына и дочь. И уже есть внучки и внук. Семья у нас очень дружная. Можно сказать, традиционная. Все, как у всех.

– Ну а чем министр увлекается в свободное время?

– Увлечений у меня много, да только времени на них сегодня практически не остается. Очень люблю копаться в земле на своей даче. Увлекаюсь пчеловодством. Нравится мне что-то мастерить, строить своими руками. У меня это с детства, от бабушки, которая научила меня плетению. А братья и дядья научили меня резьбе по дереву – я уже в детстве, помню, вырезал бюст Андриана Николаева, фигурку Василия Ивановича Чапаева верхом на коне… Главное, чтобы время не проходило вхолостую, не люблю лежать и тупо смотреть в потолок.

– А теперь, Владимир Николаевич, если не возражаете, перейдем к работе министра… Двенадцать наших школ вошли в российский рейтинг «Топ-500». Это неплохой результат.

– Согласен. Даже более чем. Здесь следует отдать должное моим предшественникам, прежде всего – Владимиру Петровичу Мидукову, Владимиру Даниловичу Данилову, Галине Петровне Черновой, потому что именно они грамотно определяли и выставляли приоритеты, и я просто не могу не подчеркнуть, что наследство после их работы мне досталось неплохое. На протяжении многих последних лет в республике грамотно выстраивалась работа со способными, одаренными детьми. Как раз школы, построившие на таком подходе свою систему, сегодня и вошли в упомянутый Вами рейтинг. Некоторые из них, как, например, лицей № 3, вошли даже в число первых двадцати пяти лучших. В этих школах создана система работы с мотивированными, желающими учиться детьми, что и дало такой позитивный результат.

– Коль скоро речь зашла о лицеях, позвольте задать волнующий некоторых наших читателей вопрос: сегодня эти, скажем так, привилегированные учебные заведения не набирают первоклассников. Насколько, по-Вашему, это правильно? Ведь нередко случается так, что из-за этого малышам приходится начинать свою учебную жизнь в находящихся в неблизком от места их проживания расстоянии школах.

– На мой взгляд, с одной стороны это правильно, потому что с начальных классов загружать детей лицеистской, достаточно сложной, как правило, ориентированной на тот или иной предмет программой действительно рано, потому как не каждый малыш сможет ее освоить. Но, в то же время, если озвученная Вами проблема стоит остро в каком-то конкретно районе города, где, кроме лицея, поблизости нет других школ, следует задаться вопросом о целесообразности иметь там именно лицей. Мое личное мнение – я как раз на эту тему защитил докторскую диссертацию – таково, что в лицеи следует отбирать детей даже не с пятого, а лучше с восьмого класса, когда ребенок проявил свои способности уже по-настоящему. Именно способности, а не задатки. А уже в десятом-одиннадцатом классах обучение должно становиться профессионально-ориентированным. То есть, если отвечать на Ваш вопрос на профессиональном сленге, первым принципом здесь должна быть шаговая доступность первого звена, второй принцип – возможность выбора более старшими детьми траектории развития и обучения и третий принцип – возможность осознанного выбора в старшем возрасте, чтобы молодой человек имел самый широкий выбор будущей профессии. И наша задача сегодня заключается в том, чтобы сделать максимально привлекательной систему профобразования. В идеале мы должны вернуться к тому, что, если после девятого класса ребенок изъявил желание пойти, как это нередко было раньше, в техникум или профессиональное училище, он получал бы там не менее качественные профессиональные знания, которые бы при дальнейшем его желании позволили ему достойно конкурировать на вступительных экзаменах в профильные вузы с выпускниками тех же лицеев.

– В таком случае, в чем принципиальное отличие простой школы от лицея или гимназии?

– Лицей – это профильное учебное заведение, где углубленно изучаются определенные предметы. Как правило, направленность у них техническая – математика, физика, химия и тому подобное. А гимназия – это то же самое, но направление здесь гуманитарное. В большом количестве лицеи и гимназии не нужны. Я считаю, что из четырех-пяти школ в микрорайоне должна быть лишь одна школа лицейно-гимназического типа. То есть начальное звено школы должно быть ориентировано прежде всего на микрорайон, на местных ребятишек, а одно – ну, максимум – два учреждения должны работать уже дифференцированно: созданные по какому-то конкретному – одному, двум или нескольким профилям, они уже должны ориентироваться на город, то есть в них предоставлено будет обучение для детей с любого района, которые желают получать конкретные профильные знания.

– Вы упомянули профобразование… В каком состоянии сегодня оно находится в нашей республике?

– В моем понимании система профобразования должна быть ориентирована прежде всего на обеспечение ребенка хорошей профессией, которая была бы ему по душе и обеспечивала его благополучие в жизни. Я даже сторонник того, чтобы студенты вузов получали параллельно рабочую профессию в системе профобразования, что помогло бы им стать более востребованными на рынке труда, знающими свое дело изнутри специалистами. Увы, сегодня мы вынуждены констатировать, что выпускники высших учебных заведений, к примеру, те же инженеры, как правило, не способны на производстве сделать что-либо собственными руками, что свидетельствует о низкой полученной ими квалификации. И поэтому система профобразования должна, в первую очередь, сегодня ориентироваться на школы – необходимо создавать учебные центры, где учащиеся старших классов могли бы получать профессиональные навыки. Эта система должна получить новое дыхание и качественно измениться. В этом должно быть заинтересовано и производство, которое как раз и нуждается в хороших рабочих руках. Положительным примером здесь являются «Электроаппаратный завод» со своим учебным центром и «Элара», где для этих целей есть своя лаборатория.

– Владимир Николаевич, а как в нашей республике обстоит ситуация с кадрами? Хватает ли их для преподавательской деятельности в наших учебных заведениях, достаточно ли высока их квалификация? Приглашаете ли специалистов из других регионов, из каких-либо ведущих российских или даже зарубежных учебных заведений?

– Когда нарушается преемственность, сбой дает сама система. И мы столкнулись с ситуацией, когда резко упало количество детей, а количество учителей не изменилось. Не происходило необходимой ротации, а произошел застой. Не случилось эволюционно-необходимой смены поколений, когда опыт учителей с многолетним стажем передается молодым учителям. Сегодня происходит прямо обратное: если раньше, когда детей было много, молодых учителей в школах ждали, они легко вливались в коллектив, который всячески стремился им помочь в профессиональном становлении, то сегодня среди учителей возникла самая настоящая конкуренция. Детей стало мало, и приходящие в школу молодые специалисты воспринимаются опытными учителями как угроза, потому как, по сути, должны будут вытеснять старшее поколение, отнимая у него возможность работать долго. Происходит некий конфликт поколений, который чреват тем, что молодые учителя начнут из профессии уходить. Проблема в том, что опытные преподаватели в итоге не смогут подготовить достойную смену перед выходом на пенсию. В педагогическом университете мы ввели такой обязательный момент: начиная с третьего курса, каждый студент один день в неделю должен проводить именно в школе – на месте своей будущей работы, чтобы не возникало проблем, о которых я только что сказал. Такой подход улучшит качество подготовки педагогических кадров.

Что же касается второй части вашего вопроса, то сейчас мною поставлена задача, в частности перед Институтом образования, по созданию так называемых «стажировочных площадок»: учителя должны повышать свою квалификацию не в институте, а в школе. Другими словами, высококлассные, имеющие большой педагогический опыт учителя должны делиться им со своими молодыми коллегами. Надо признать, что эффективная некогда система дополнительного образования сегодня оказалась практически разрушенной. Речь идет о всевозможных предметных кружках, которых было множество в пору нашей школьной учебы. Необходимо как можно скорее эту систему реанимировать. Сегодня в республике насчитывается около полутора-двух десятков работающих с тех времен учителей, которые сохранили в памяти то, как это все должно работать. Крайне необходимо, чтобы они стали наставниками для молодых коллег и передавали сохраненные знания. Мы сегодня начали закупать оборудование для таких кружков – авиамодельных, судомодельных и тому подобных. В ближайшее время в наших школах такие кружки начнут возрождаться.

– Как человек, получавший образование в период СССР и руководящий этой отраслью в современности, сравните, пожалуйста, уровень образования тогда и сегодня.

– Первое, о чем следует сказать, это то, что в те годы образовательные учреждения занимались еще и серьезной воспитательной работой. Детям, помимо обще-базовых знаний, прививались еще и какие-то духовные, нравственные ценности. Речь сейчас не о том, о каких ценностях идет речь, а о том, что они в любом случае должны быть. И если не начать их прививать со школьных и студенческих лет, человек вырастет безнравственным, что просто-напросто опасно как для него самого, так и для общества, независимо даже от того, какой высококлассный из него получится специалист. Сегодня, увы, этот богатейший, надо признать, воспитательный опыт оказался если и не окончательно утерянным, то, по меньшей мере, невостребованным. Упоминали мы с Вами и то, что разрушена некогда практически совершенная система дополнительного образования. В советские времена работала система профильного образования – математического, музыкального, спортивного и тому подобного. Нам следует все же начать вспоминать и другие направления и возрождать, использовать то лучшее, что тогда было.