Михаил Беликов стал лучшим молодым ученым Приволжского федерального округа в области естественных наук  по итогам конкурса, в котором принимали участие более 500 его коллег со всей России. Первое, что можно сказать про Михаила –  очень молодой,  второе – очень увлеченный наукой. Эти два качества вкупе, конечно,   результаты его работы за последние три года по достоинству оценило жюри конкурса. Но прошедшее в конце апреля награждение уже практически стерлось из памяти Михаила, поскольку все его мысли занимают исследования, которыми он  занимается в лаборатории химико-фармацевтического факультета ЧГУ им. Ульянова.

Молодость дает фору
– Что для Вас значит полученное звание   «Лучший ученый»?
– Еще одну награду. Со студенческих времен у меня появилось рвение ездить на всякие мероприятия, хотя это требовало некоторых затрат, и семья была против, потом я начал на них выступать, а позже и выигрывать.  Эта победа, конечно же, самая серьезная из всех моих, учитывая уровень конкурса. Но я всегда был уверен в том, что масштаб исследований, проводимых нами, молодым коллективом, работающим на факультете, – мирового уровня. Поскольку одна из составляющих залога успеха научного исследования – наличие молодого коллектива исследователей, с которым можно делать открытия. К тому же так совпало, что в нашей команде – 3-4 человека примерно одного возраста, это позволяет нам лучше понимать друг друга, даже проводя исследования в разных сферах, переплетать их и интегрировать. И это в итоге приводит нас к общему знаменателю. 
– Как знания, получаемые в ходе исследований, пригождаются в жизни?
– Поскольку я работаю в области фундаментальной науки, то  по-другому ощущаю взаимосвязь человека с природой, по-другому начинаю мыслить. Мое мышление меняется и становится более реалистично, чем раньше. Я стал понимать, что я могу в этой жизни что-то реально менять. У нас сейчас в массах бытует мнение, что человек ничего не значит, якобы один в поле не воин. Это неправда. Конечно же, людям лучше работать в коллективах, но исследования, прежде всего, в области фундаментальной науки, помогают понять, что один человек может многое. А объединяться нужно уже после того, как ты достиг чего-то определенного в плане науки. В науке, как и в семье, работает формула: один плюс один равняется больше, чем два.
Нынешние студенты не «научные»...
– Одно дело –  совершать открытия,  и совсем другое – преподавать. Это тяжкий труд...
– Человек, хорошо ориентирующийся в науке, думаю, не будет иметь никаких проблем с преподаванием. Если, конечно же, у него нет сложностей с общением. Преподавание хорошо сочетается с наукой. Не могу сказать, что я большой деятельный преподаватель: я лишь совмещал учебу в аспирантуре с преподаванием, работая на четверть ставки, только последние полгода работаю на полную ставку.  Пока мне нравится. Что касается моих студентов и есть ли среди них будущие ученые, то,  считаю, морально-нравственные императивы людей сдвинулись в потребительскую сторону, поэтому стремящихся к науке становится мало. Среди студентов всегда есть парочка плохих, парочка очень хороших, остальные учатся ради диплома. Это большая проблема на самом деле, ведь если такими темпами пойдем и дальше, то кто окажется  в науке через 5-10 лет? Стремление к науке должно идти со школы, потому что популяризировать науку в вузе бесполезно, человек уже  почти сформирован, он знает, чего  хочет. А наука –  это труд, результат которого можно получить через 10 лет, а можно и ничего не получить. Предсказуемости и стабильности в науке нет. Человек науки должен быть идейным, но в условиях российской действительности это сложно. В моей группе (когда учился на факультете, где сейчас преподаю) было больше таких людей. Но и с демографией тогда было лучше. Отчасти, может, и с этим связано небольшое количество людей, идущих сейчас в науку.
–  Значит, у российской науки нет будущего?
– Чтобы оно было, нужны преданные ей люди. У нас же пока все иначе. Недавно  президент России, выступая в РАН, сказал, что будет стараться убирать людей, паразитирующих на науке, так называемые «околонаучные кадры». Если президент об этом говорит, значит, это есть. Недостаток настоящих ученых связан и с воспитанием, надо нравственно обогащать современную молодежь, тогда  их будущее однозначно будет светлое. Не знаю, можно ли дотянуть это самое воспитание до советского уровня. Сейчас ведь у нас демократия: современному человеку очень сложно анализировать, уметь фильтровать потоки информации. Молодому человеку сложно выбрать то, что он реально сможет делать. Поэтому я думаю, что у российской науки будущее есть, но оно  сложное.
Чтить своих
– На опыты каких ученых-химиков ориентируетесь в исследованиях?
–  Я защищал диссертацию в Казанском университете, потому что там есть замечательная бутлеровская аудитория. Там великий химик работал более 150 лет назад. Бутлеров меня восхищает: как он смог в то время предугадать строение органических соединений?! Наряду с создателем таблицы химических элементов Менделеевым считаю его лучшим. Хотя за рубежом есть тенденция его таблицу называть по-другому, что ее создал не он.   Надо всегда помнить русских химиков, несмотря на то, что говорят об отсутствии у нас нобелевских премий  в этой области и о слабости нашей науки.
–      Оставляете ли науку за порогом своего дома, или сделать это не получается?
   – Мысли о науке тяжело меня покидают. Чаще всего дома я продолжаю исследовать, анализируя литературу, находя области науки, в которых есть явные пробелы. Даже на современном этапе есть научные области для фундаментальных открытий, несмотря на то, что принято считать, что все уже открыто, осталось это только применить. Анализ зарубежной литературы говорит о том, что есть над чем работать. Но для этого необходимо знать английский язык.  Хотя немецкая школа химиков считается одной из лучших, даже их журналы сейчас издаются на английском языке, унификация науки происходит. Потому что наука наднациональна. Поэтому  должен быть единый язык обмена данными, ведь для исследований используем поисковые базы, в которых даются ссылки на те или иные журналы.
   Вообще я такой человек по жизни, который никогда не довольствуется тем, что есть, всегда хочется большего, особенно в плане базы исследований. Мы выигрываем различные гранты, на которые закупаем реактивы. Оборудования, которое стоит десятки миллионов, у нас нет.  Этот недочет восполняем,  сотрудничая с московскими вузами. Очень сложные исследования мы проводим совместно с Институтом органической химии, МГУ им. Ломоносова. Но главное –  это люди. Иногда я себя одергиваю: все, хватит, на химфаке нельзя оставаться позже 9 часов, а я ухожу, оставляя там химическую реакцию в самом разгаре. Наутро  приходится все повторять.
– И какие же области еще не исследованы?
– Это сложно объяснить обывателям...  Мы исследуем новые факторы стабилизации отдельных молекул, многофункциональных групп молекул, которые ранее казались нестабильными. Это путь к созданию лекарств нового поколения. Они будут доставляться в место назначения, там высвобождаться, а носитель лекарств будет выводить вредное из организма. Любое фундаментальное исследование – база для многих практических, которые осуществятся через 5-10 лет.
– В той же Казани возможностей для самореализации больше. Не хотелось поехать работать туда?
– Мысли эти были и есть, но меня и здесь все устраивает. Все уедут в Москву и что? Россия это не Москва. Регионы тоже должны жить хорошо. В Казани очень сильная школа химиков. Там никто не думает уехать в Москву. Они самодостаточны. В Чувашии область химической науки должна стать самодостаточной, не должно возникать желания куда-то уехать, разве что в командировки для обмена опытом.
– Чем увлекаетесь, кроме химии?
– Я по натуре соревновательный, поэтому люблю игровые виды спорта. Один из них – футбол, поэтому  с 8 июня по 1 июля  (во время проведения Чемпионата Европы по футболу – авт.) химия будет на втором месте.

Досье
Окончил химико-фармацевтический факультет ЧГУ им. Ульянова по специальности «химик». В 2002 году  получил степень бакалавра. По 2011 год учился в очной аспирантуре по специальности «Органическая химия». В настоящее время преподает на родном факультете.

Кстати. Второе место в номинации «Лучший молодой ученый в области технических наук» занял преподаватель филиала МАДИ  в Чебоксарах Сергей Дмитриев.