"Левада-Центр" подвел первые итоги мониторинга, который проводился в школах Чувашии, а также Самарской и Воронежской областей, испробовавших на себе образовательные реформы. Эксперты сделали вывод, что процесс реструктуризации в нашей республике протекает вполне успешно.
    Московские специалисты и их коллеги на местах задались целью изучить последствия пусть не глобальных, но очень значимых, особенно для села, социальных изменений в связи с реструктуризацией школ. На рабочей встрече, прошедшей недавно в Чебоксарах, в Центре новых образовательных технологий, руководитель проекта "Мониторинг социальных последствий реструктуризации сети образовательных учреждений" Алексей Левинсон привел весьма любопытные цифры, отражающие мнения и настроения селян, которых коснулось очередное новшество.
    Ученым прекрасно известно, что социальный климат в селе напрямую зависит от состояния школ. Но даже для них стало неожиданностью, что школа в маленькой деревне может выступать чуть ли не главным организатором масс: она инициирует разного рода торжества, прием гостей и, конечно, выборы. То есть является некой местной точкой опоры. Не мудрено, что даже тотальная безработица в маленькой деревне пугает людей меньше перспективы закрытия школы.

    В чем же тогда успех реструктуризации?
    Во-первых, дети охотно едут учиться в большое село. Там им могут предложить намного больше, чем в маленькой школе и в маленькой деревне вообще. Срабатывает эффект разнообразия, один из главных в познании мира. К тому же там они встречают сверстников из других деревень, дружат с ними, из обихода постепенно выпадают пресловутые драки "деревня на деревню". Налицо эффект организационный. В плане подготовки к существованию в городских условиях крупные школы и вовсе на селе вне конкуренции. Самое же главное преимущество - в качестве самой учебной подготовки и перспектив поступления в вузы. Анализ результатов ЕГЭ на протяжении четырех лет доказал, что самые низкие оценки получают выпускники маленьких сельских школ. А результаты центральных сельских и крупных школ особо не отличаются от городских.
    Во-вторых, вместе с реструктуризацией в наше село повсеместно пришло такое понятие, как школьный автобус. С автобусами связано гораздо больше, чем просто подвоз в школу. Для сельской ребятни, да и для взрослых, стали досягаемы театры, музеи и прочие филармонии. Да и просто поездки в город перестали быть проблемой. Автобусы потянули за собой и решение самой важной проблемы - ремонта и строительства дорог. Большая школа не может работать без газа и связи. Так что ни о какой оптимизации общеобразовательной сети не могло быть и речи без газификации и решения вопросов качества связи. Все это тоже позитивно принято населением.

    В пресс-службе Минобразования республики напоминают, что за три года в Чувашии реструктурировано более 190 школ. 8,5 тысячи школьников из маленьких деревень ездят теперь в базовые школы, школы-сады и социокультурные образовательные центры. Кроме экономии средств на содержание "неперспективных" школ, республика получает более образованных юных сельчан, которые имеют возможность заниматься дополнительно, ходить в кружки и секции. К тому же эксперимент с изменением структуры образовательных учреждений позволил построить в Чувашии 120 новых школьных зданий.
    На основании всех этих данных ученые делают выводы, что наш опыт может послужить отправной точкой для развертывания реформ в этом направлении и в других регионах России. Хотя компактная Чувашия, пожалуй, пока единственная, где успех эксперимента столь очевиден. В Самарской области, например, результаты оцениваются как "больше хорошие, чем плохие", а Воронежский край предстоит изучить на этот предмет еще раз. Да и само село, где патриархальные традиции не в пример сильнее, чем в городе, настолько обескровлено нужными и ненужными преобразованиями, что давно уже требует к себе очень бережного отношения. Недаром больше половины взрослых сельчан, опрошенных учеными в трех регионах, на вопрос о закрытии маленьких школ отвечали: "Не трогайте, оставьте как есть". Они не принимают интернатов и в то же время не хотят дистанционного, то есть с помощью Интернета, обучения. Они уверены, что сельские дети должны расти в маленьких, спокойных школах и что только патриархальная среда хранит сегодня идеи чести и справедливости. И их можно понять.
    Правда, у сельских детей по этому поводу уже совсем другие ответы.