В России много реформ. Но, пожалуй, ни одна из них не вызывает столько споров, сколько реформа системы образования. Первый шаг - единый государственный экзамен, который постепенно распространяется по стране третий год и дает право по результатам школьных тестов поступать в вузы. В этом году ЕГЭ сдавали уже в 48 из 89 регионов, 464 вуза (из них 12 московских) принимали студентов по результатам ЕГЭ. 2004 год - ключевой этап эксперимента, к нему подключатся Санкт-Петербург и пол-Москвы. В 2005 году на ЕГЭ перейдет вся Россия. Один из главных идеологов реформы ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов в беседе с обозревателем Сергеем Лесковым размышляет о проблемах и противоречиях, которые обнаружились при модернизации системы образования. - Ярослав Иванович, наша история учит, что после большинства реформ и революций ситуация становится только хуже. Может быть, не надо трогать систему образования? Тем более что согласно распространенному, хотя и трудно проверяемому мифу эта система - лучшая в мире. - Негативное отношение к реформам возникло вовсе не из-за того, что в стране появились богатые и пришла конкуренция. Реформы не нравятся потому, что, начиная со времен Гайдара, тихо изничтожалась вся социальная инфраструктура. Система образования - это последний и самый крупный социальный институт, выживший практически без изменений после развала СССР. Трогать его страшно, к системе образования мы обращаемся чаще, чем к системе здравоохранения. Но сохранение в неприкосновенности образовательной инфрастуктуры привело к тому, что школа вместо необходимых 660 долларов на ученика получает всего 300 долларов (недавно было еще меньше - 120 долларов), а вуз - вместо 2200 долларов только 500-600. Качество образования резко упало, на всех этажах ощущается острый кадровый голод, происходит быстрое разрушение высокой прежде академической морали. В Китае, где ВВП на душу населения гораздо меньше нашего, профессор получает тысячу долларов, у нас - как продавец. Система образования перестала выполнять две базовые функции из трех. Она готовит специалистов, но не отбирает национальную элиту и не выполняет важнейшую социальную задачу по перемешиванию, как ложкой, различных слоев общества. Показатель вертикальной социальной активности в России ниже, чем в любой европейской стране. У нас уже есть особая, элитная система здравоохранения, особая система проживания. Система образования - последний рубеж социальной целостности страны. На рынке знаний должно быть обеспечено реальное равенство. Если в 1980-е годы среди московского студенчества было 75% иногородних, то сейчас только 25%. Вузы пополняют бюджет за счет состоятельных родителей, обрастая курсами и спецшколами. Теперь в студенческих общежитиях живут китайцы -радиус доступности высшего образования из-за экономической ситуации в стране резко снизился, территориальная мобильность упала. - Недавний опрос в Перми показал, что лучшим вузом России молодежь считает местный университет. МГУ назвали лишь 5%. - Исключительно опасное явление, угроза для России: начинает складываться замкнутая на себе территориальная элита, которая отвергает общефедеральные ценности. И главный результат единого государственного экзамена, с этим его оппоненты спорить не могут, - огромный социальный эффект, абитуриентам из провинции стало значительно легче поступить в столичные вузы. Помимо ЕГЭ, отбор талантливой молодежи в провинции должен осуществляться и на профильных олимпиадах, которые некоторые вузы при полном безразличии бюджета проводят за свой счет. Признаюсь, недавно лично я придавал этому фактору меньше значения. Для отбора и воспитания профессиональных элит (это 2-4% населения) олимпиады должны быть главным инструментом. 20 ведущих вузов, где готовится элита и сосредоточена лучшая научная школа, надо выделить в отдельную категорию финансирования, о чем мы с ректором МГУ Виктором Садовничим написали президенту РФ. - Все чаще в диспутах о различных социальных институтах мы обращаемся к опыту Китая. Обучение там уже в старших классах платное, а студенты выкладывают по 2-3 тысячи долларов в год.Российские реформаторы такой вариант не рассматривают? У нас уже больше половины студентов учатся на коммерческой основе. - Но это за счет разбухшего числа институтов, образование в которых на уровне техникума. Около 90% выпускников школ сейчас поступают в вузы. В России сейчас 360 студентов на 10 тысяч населения, из них 192 бюджетных, а Закон об образовании гарантирует лишь 170. Да, 3 года назад при разработке реформы радикальные предложения о платном профессиональном образовании высказывались весьма уважаемыми экономистами молодого поколения. По Конституции, кстати, бесплатное образование наше государство гарантирует только в школе. Нам удалось отстоять другой подход, без социальных потрясений. Что бы ни говорили наши оппоненты, я за рутинный, медленный путь, который сохраняет инерцию и корректирует, но не ломает систему. В какой еще сфере эксперименты длятся столько лет? Наша реформа консервативна, она ликвидирует зоны явного воровства и неэффективности, сохраняет бюджетное финансирование, но делает его более справедливым. Вузы должны бороться за хорошего студента, который приносит с собой гарантированные бюджетом деньги, а не за богатого, как сейчас, потому что он идет на коммерческое отделение. Система подушевого финансирования (ГИФО) появится лишь после того, как вся страна перейдет на ЕГЭ. Экономически это самый мягкий вариант, гарантированное прямое нормативное финансирование из бюджета каждого студента в зависимости от результата ЕГЭ. Обсуждаемые как альтернатива ГИФО кредиты на обучение - это уже платное обучение, к тому же при нашей банковской системе они просто не будут работать, все потеряют и разворуют. Опасность "китайского" варианта не миновала. Не хочу бросать тень на правительство: образование остается приоритетом, но он плохо исполняется. Совершенно необходим рост финансирования образования на 15-20% в год, но в 2003 году цифры упали до 10-11%, с учетом инфляции на 2004 год заложен практически нулевой рост. Если ситуация не изменится, то для сохранения качества образования надо будет либо пойти на платное высшее образование, либо резко сократить число федеральных вузов. В Китае это число было сокращено в 4 раза. - Одним из аргументов в пользу ЕГЭ было то, что этот экзамен - более честный, отсекает репетиторов всех мастей и взвешивает только знания. Надежды оправдались? - В Высшей школе экономики за 2 прошлых года по ЕГЭ принято 105 студентов из провинции. И ни один не отчислен. В этом году по ЕГЭ мы приняли уже 250 человек, заявлений на 850 бюджетных мест было 1300, это - треть конкурса. Еще 250 человек приняты по результатам олимпиад, больше половины - из глубинки. Уверен, эта система помогает найти по всей стране "сливки", что очень важно для общества. "Сливки" - это слово мне приходилось слышать и от других ректоров, где испытан ЕГЭ. Отсекает ли ЕГЭ репетиторов? Честных - нет, их труд, пока есть родители с их волнениями, всегда останется востребованным. Но отсекает взяточников под маской репетиторов, которые торгуют "специальным знанием" для прохода в вуз. Ошибок в ЕГЭ немало, на то и эксперимент. В этом году на одном из факультетов ведущего московского университета проходной балл по ЕГЭ был заявлен слишком низкий. В результате пришло в 4 раза больше медалистов, чем имелось студенческих мест. - Приходится слышать, что тесты, предлагаемые на ЕГЭ, не выдерживают критики. И ходят слухи, что результаты ЕГЭ научились подделывать. - И мне не нравится тестовая система. Но это меньшее зло в сложившейся ситуации. Тесты бывают неудачными, но это зеркало системы образования. Давайте улучшать тесты, а не разбивать зеркало. Что касается подделок на ЕГЭ, то, несмотря на многие сигналы, фактов в Минобразовании и МВД пока не выявлено. Конечно, ЕГЭ - поле коррупции, но технически это сложнее, риск больше, да и масштаб другой. Подделка ЕГЭ - государственное преступление, а на обычных экзаменах - всего лишь должностное, к тому же труднодоказуемое.